— Я могу заколотить все гвоздями, — внезапно говорит Тайрон у меня за спиной. — Но ты не сможешь воспользоваться пожарной лестницей, чтобы избежать встречи с Уинстоном, когда придется платить за квартиру.

— Либо это, либо мне придется попросить Уинстона установить новое окно с замком, что будет стоить денег, которых у меня нет. А он, черт возьми, точно за это не заплатит.

Я вздыхаю, глядя, как Тайрон приступает к работе. За все время нашего знакомства я ни разу не видела его с женщиной. Когда я спрашиваю, почему так, он отвечает, что у него нет времени на романтические отношения. Мы с ним вроде как всегда были вместе.

Он прикрепляет деревянную оконную раму к подоконнику тремя длинными гвоздями, затем бормочет:

— Пойдем поедим, малышка.

Когда мы выходим из моей квартиры, я обнимаю его за поясницу и прижимаюсь к его боку. Быстро заперев за собой дверь, и, обходя Мэнди стороной, мы направляемся на кухню к Тайрону, чтобы быстро перекусить перед тем, как мне нужно будет уходить на ночную смену.

Когда Тайрон достает полную тарелку еды из духовки, которую он разогревал для меня, в моем сердце вспыхивают эмоции.

Я беру тарелку с благодарной улыбкой и, подойдя к маленькому круглому столику, сажусь.

Тайрон достает из холодильника два пива и присоединяется ко мне.

— Ты все еще работаешь в две смены в закусочной? — спрашивает он, хотя уже знает ответ.

Я с наслаждением пробую тушенок мясо, кивая.

— Ты загоняешь себя в угол, — бормочет он. — Я получил дополнительный доход от своей последней работы на стройке. Позволь мне помочь тебе.

— Нет. — Резко качаю я головой. — Я не возьму твоих денег, Тайрон. У тебя дела идут ничуть не лучше, чем у меня.

Он бросает на меня умоляющий взгляд.

— Мы должны заботиться друг о друге. Что я буду делать, если ты упадешь замертво от истощения?

— Ты сможешь взять Мэнди под свое крыло, — шучу я. — Ей всегда трудно найти место для ночлега.

— Даже не шути о ней, — бормочет он, сделав глоток пива. — Это гребаное чудо, что она все еще жива.

— Она как сорняк. Это дерьмо ничто не убивает.

Он ждет, пока я откушу еще кусочек здоровой и вкусной еды, затем говорит:

— Возьми деньги. Это поможет мне спать по ночам, потому что сейчас я совсем не сплю, беспокоясь о твоей заднице.

Одарив его благодарной улыбкой, я снова качаю головой.

— Ты знаешь, я не могу взять твои деньги. Кроме того, мне придется работать в две смены всего три месяца, а потом у меня будут кое-какие сбережения, на которые можно будет опереться.

— Ты такая ужасно упрямая, — жалуется он.

— Да, знаю. — Рассмеявшись, я добавляю: — Это ты научил меня быть упрямой. — Некоторое время я ем, потом говорю: — В этом году я хочу приготовить ужин на День благодарения.

— Я пробовал твою стряпню, и без обид, но ты ни хрена не умеешь готовить.

Я бросаю игривый взгляд на Тайрона.

— Тогда научи меня, вместо того чтобы жаловаться.

Его лицо расплывается в улыбке.

— Означает ли это, что ты возьмешь выходной на День благодарения? На приготовление индейки уходит несколько часов.

— Черт, — бормочу я. — Об этом я не подумала.

Посмеиваясь, он подмигивает мне.

— Тогда решено. Я приготовлю ужин на День благодарения, как всегда.

— Отлично. Ты победил, — ворчу я, доедая оставшуюся еду.

Я запиваю вкусный ужин пивом, а затем встаю, чтобы вымыть тарелку и столовые приборы.

— Что ты планируешь делать с Мэнди? — Спрашивает Тайрон, все еще сидя за столом.

— Ничего. Она может лежать в коридоре, пока Уинстон не вышвырнет ее.

— Я не об этом говорю. Она продолжает возвращаться и вламываться к тебе в дом. Ты до сих пор не вернула и половины того дерьма, что она украла в прошлый раз.

Я пожимаю плечами, потому что единственный выход — это переехать, а этого я делать не собираюсь.

— Мы видим ее впервые за несколько месяцев. Если немного повезет, она снова исчезнет.

— Ты видела следы у нее на руках. Что, если она задолжала деньги другому дилеру, и они снова придут? В прошлый раз они причинили тебе боль.

Да, я не забыла. У меня неделю был синяк под глазом.

— Все здешние дилеры знают, что у меня нет денег, чтобы заплатить долги Мэнди, — говорю я, хотя знаю, что это не остановит их от того, чтобы выломать мою входную дверь.

Черт, как же я хочу, чтобы эта женщина навсегда исчезла из моей жизни. Она никогда ничего для меня не делала, и приносила только боль и беспокойство.

Закончив с посудой, я вытираю руки и смотрю на Тайрона.

— Не волнуйся. В один прекрасный день она перестанет приходить.

Тайрон вздыхает, и когда я направляюсь к входной двери, он говорит:

— Будь осторожна там.

— Конечно.

Возвращаясь в свою квартиру, чтобы переодеться в чистую одежду для ночной смены в балетной труппе, я снова переступаю через Мэнди. Мне приходится подавлять желание не пнуть ее за все неприятности, которые она мне доставляет.

Глава 4

Дарио

На прошлой неделе я наконец нашел Сервандо Монтеса. Я отправился в Мексику с Ренцо, где он убил этого ублюдка. Это была пустая трата моего времени, потому что Ренцо мог справиться со всем и без меня. С тех пор все стало очень тихо, и я ловлю себя на том, что все больше и больше времени провожу в балетной труппе.

Я надеюсь увидеть свою неуловимую танцовщицу, но она не дает о себе знать. Мне пришлось проверить все файлы балерин, но ее среди них нет.

Думаю, она дружит с одной из балерин, которая впускает ее, чтобы она могла танцевать, не заплатив взнос. Я спросил охранника на стойке регистрации, но он понятия не имеет, о ком я говорю.

Это расстраивает.

Сидя в пустом зале, я проверяю свою электронную почту и нахожу два запроса от клиентов. Один — взломать компанию для кражи информации, а другой — выследить ассасина. Я соглашаюсь на работу и, услышав движение у одной из боковых дверей, смотрю в ту сторону и вижу уборщицу, вкатывающую тележку в зал. Когда в помещение ввозят еще и пылесос, решаю уйти, пока не начался шум.

Я иду к студии, надеясь увидеть свою неуловимую танцовщицу. Клянусь, в следующий раз, когда я поймаю ее, то не уйду, не узнав ее имени.

Свернув в коридор, я не слышу никакой музыки, и вскоре становится ясно, что ее здесь нет.

Я разочарованно вздыхаю, когда захожу в студию, в которой она раньше танцевала. Хватаю один из стульев у стены и сажусь.

Я являюсь одним из лучших, когда дело доходит до поиска кого-то, и планирую использовать свой талант, чтобы найти эту женщину. Мне просто нужно проверить окрестности на наличие камер видеонаблюдения, подключиться к их сети и найти одну из них. После этого быстрое распознавание лица приведет меня прямо к ней.

Я решаю подождать десять минут, надеясь, что мне не придется выслеживать ее, и, сидя в студии, ловлю себя на том, что прислушиваюсь к шагам.

Когда становится ясно, что сегодня она не придет, я уже собираюсь встать, но тут мое внимание привлекает внезапное движение.

Увидев свою неуловимую танцовщицу, я расплываюсь в улыбке, но продолжаю сидеть неподвижно.

Она меня не замечает, и я смотрю, как она подключает свой телефон к колонкам. Когда начинается песня, девушка подходит к зеркалам, расположенным от пола до потолка и занимающим всю стену.

Она некоторое время смотрит на свое отражение, а затем начинает двигаться.

Я узнаю эту песню, потому что являюсь большим поклонником Hans Zimmer. Эту песню он записал с Bastille. Когда она вышла, я слушал ее бесконечное количество раз.

Женщина, которой удалось завладеть моим вниманием, движется так, словно она — легкий ветерок в открытом поле.

Мой телефон начинает вибрировать, и я быстро отклоняю вызов, после чего выключаю устройство. Не хочу, чтобы меня отвлекали. Я ждал этого выступления больше недели.

Когда темп песни ускоряется, она словно хватается за воздух. Ее лицо отражает такое количество эмоций, что у меня дух захватывает.